Не трудно было догадаться, кто в этой песенке был рыцарем, а кто — его мечом.

Тем более, что менестрель играл словами. В балладе упоминалось, что рыцарь сражался полутораручным мечом, который здесь в народе прозвали бастардом. К слову, в моем мире тоже был такой меч, что лишний раз доказывало, что наши миры каким-то образом иногда соприкасаются.

Да и зачем далеко ходить. Мое появление здесь тоже является подтверждением этой теории. Кто даст гарантию, что мой таинственный «доброжелатель» не проворачивал подобные трюки и раньше?

В общем, вестонское посольство уже списали со счетов. Особенно после того, как был объявлен жребий. Я видел бледное задумчивое лицо принца Луи. В его глазах не было надежды. Он, похоже, меньше всех верил в мою победу.

Еще я видел, как переглядывались между собой конунг Харольд и некоторые вожди из стана конунга Острозубого. Могу себе только представить, что происходило за кулисами театра под названием высокая политика.

Все верили в победу сына конунга Харольда. Особенно после того, как он вчера с легкостью прикончил одного из страйкеров из «списка семи», который мне назвал Сигурд.

Среди влиятельных людей севера начались бурления. Если Астрид станет женой Ивара Ворона, многое в Нортланде изменится. Это понимали все. Вон как мрачен сегодня Бьерн Острозубый. Он задумчиво и не мигая смотрел на меня. Так смотрят на пустое место. Видимо, он меня тоже уже похоронил.

Даже всегда оптимистично настроенная Астрид — и то хмурилась. Вероятно, она не ожидала, что мне так быстро достанется один из сильнейших бойцов этого турнира. Она как-то обмолвилась мне, что со своей стороны попытается кое-что сделать, дабы облегчить мне задачу. Я не совсем понимал, что она имела в виду, но, судя по ее сегодняшней кислой физиономии, ничего у нее там не получилось.

К слову, вчера вечером я получил от нее посылку. Ларец с двумя десятками пузырьков с очень дорогими зельями. Должен заметить, что эти эликсиры по своему качеству ненамного уступали тем, которые я модифицировал. Боюсь даже представить, сколько стоит такой ларчик. Для создания этих эликсиров явно использовались ингредиенты с высокой концентрацией маны. Вероятно, добыча из Свартвальда уже пристроена к делу.

Когда я шагал к центру арены, с трибун послышался нестройный гул голосов. Зрители, улыбаясь, пели, хлопая в ладоши и притопывая ногами. На меня постоянно показывали пальцами.

Баллада менестреля набирала популярность. В переводе на вестонский этот куплет звучал примерно так:

Ах, меч-бастард, ты бесполезен,

Врагу не страшен твой оскал.

По глупости своей ты о победе грезил,

Но вместо славы смерть к себе призвал.

Граф де Морне с улыбкой на лице многозначительно посмотрел на меня. Заметив, как я достаю из кармашка пузырек с зельем и демонстративно подношу его к губам, он рассмеялся:

— Шевалье! Вы действительно думаете, что это вам поможет?!

Не обращая внимания на графа, я выпил все содержимое пузырька и спрятал пустую тару в кармашек. К слову, зелье я использовал самое простенькое и недорогое.

Зачем переводить дорогой продукт?

Я решил испытать себя обновленного в поединке с боевым магом, не используя «костыли» в виде крудов или зелий. Легкий энергетик не в счет. Мне хотелось понять, чего я стою против сильного медиуса. А выпитое зелье — это ширма, оно должно будет объяснить зрителям мою неожиданно возросшую реакцию и скорость.

Двигаться мне придется сегодня много и быстро. Поэтому из защиты на мне была лишь та самая трофейная бригандина, принадлежавшая когда-то де Ламару. А из оружия — меч с узким клинком и длинный кинжал.

Когда Этьен де Морне сбросил с себя свой плащ, я усмехнулся. На графе была белоснежная сорочка с изящными кружевами на груди и на манжетах, а в руках одноручный меч из обычного металла. Де Морне, выйдя без защиты, хотел этим жестом показать, что в поединке со мной ему не нужны преимущества.

— Вы все-таки прислушались к моему совету, граф?! — громко выкрикнул я, широко улыбаясь. — Поостереглись снова потерять свои доспехи? Вы правильно сделали! Хотя не скрою — мне очень жаль… Я ведь уже нашел для них покупателя!

Судя по довольному гулу с трибун, наша перебранка толпе пришлась по душе.

Перед тем как герольд, по знаку конунга, объявил о начале поединка, я просканировал графа и нашел на его груди всего лишь один амулет с темно-лиловым крудом средних размеров.

Ну, это он погорячился.

Когда прозвучал сигнал, де Морне, практически не используя энергию круда, рванул в мою сторону. Похоже, он хотел закончить все одним ударом.

Каково же было его удивление, когда его первый выпад был легко парирован. А за ним второй, третий и четвертый.

Злобные крики с трибун тех, кто поставил на мою смерть от первого удара, только подзадорили страйкера. Он уже больше не улыбался. Его лицо было напряжено, а глаза сверлили меня, словно пытаясь проделать во мне дыру.

Де Морне явно не понимал, что происходит. Последние выпады он делал, щедро используя лиловую энергию. Но это не приносило никаких результатов. Его противник продолжал отражать атаки.

— Граф! — громко обратился я к нему. — Хочу заметить, что местные мастера-алхимики знают свое дело!

Я похлопал себя по кармашку, где была спрятана пустая склянка из-под выпитого мной зелья.

— Чтобы показать то, что вы мне обещали, вам нужно лучше стараться! — добавил я.

Мне было видно, что энергоструктура мага в данную минуту пылала темно-лиловым огнем. Граф де Морне был взбешен.

Мне часто приходилось слышать, что страйкеры очень гневливы и неуравновешенны. И это вполне логично: лиловая энергия — она такая. С ней надо держать ухо востро. Не заметишь, как уже не ты ей управляешь, а она тобой. Именно поэтому нет страйкеров самоучек. Проходя инициацию без поддержки наставников, как правило, эти одаренные погибают. Сила разрывает их изнутри.

У де Морне с концентрацией было все в порядке, но имелась одна проблема. Его амулет…

Страйкер думал, что быстро прикончит меня, и поэтому вышел налегке, не закрепив надлежащим образом свой артефакт. Сейчас он, выбившись из-под сорочки, болтался на шее, а не очень толстая цепочка поблескивала в лучах утреннего солнца.

Де Морне уже был готов атаковать, но я его опередил и пошел в атаку сам, чем здорово удивил как своего соперника, так и всех собравшихся на трибунах. Видимо, никто не ожидал, что такое может произойти. Дружный многоголосый вздох пронесся над ареной.

Выпад… Еще один…

Граф парировал их оба. И тут же мгновенно контратаковал. Это было быстро. Очень быстро. Острие его клинка прошло буквально в нескольких миллиметрах от моей груди. В это мгновение я увидел замешательство в глазах де Морне. По идее, обычный человек не смог бы увернуться от такого удара.

Я парировал следующий удар кинжалом и, резко подавшись в сторону, отмахнулся своим мечом, почувствовав легкую вибрацию. Страйкер снова вовремя среагировал и ловко уклонился от удара. Его тело, наполненное энергией, двигалось стремительно и грациозно.

Я же, не теряя времени, снова сделал выпад, а за ним второй. В этот момент я сделал вид, что моя левая нога поскользнулась на снегу, и упал на одно колено, коснувшись при этом левой рукой земли.

Я видел, что графу стоило труда отбить оба моих удара. Он отпрыгнул назад и замер в боевой стойке. Его грудь часто и нервно вздымалась, а из глотки вырвалось глухое рычание. Граф сделал шаг в сторону, а потом под общий вздох трибун неожиданно оступился.

Многие встали со своих мест, пытаясь разглядеть, не ранен ли он. Все видели, что что-то происходило с телом моего соперника. Он начал двигаться медленнее и не так грациозно, как в начале поединка.

На мгновение граф замер, а потом резко вздрогнул. Прижав руку к своей груди, он начал озираться, пытаясь разглядеть что-то у себя под ногами.

— Господин маг! — громко крикнул я и, подняв руку, покачал на весу цепочку, на которой висел амулет с лиловым крудом. — Вы случайно не это ищете?!